Настоятель подворья игумен Петр — о встречах с сочинским старцем Симеоном (Нестеренко)
Впервые я встретился с отцом Симеоном в 1993 году, когда близилась к завершению или только что закончилась война в Абхазии — грузино-абхазский конфликт.
Прошло много лет, и, быть может, я неточно приведу какую-либо дату или факт, но едва ли ошибусь в понимании подвижнического духа жизни отца Симеона, его богоугодных стремлений и дел…
В первый раз мы встретились в Гудауте, в доме, вернее, — в иноческой обители отца Симеона. Там вокруг него, под его духовным руководством собралась женская община. Отец Симеон рассказывал о глинских подвижниках, о традициях Глинской пустыни. Он был иеромонахом этого знаменитого монастыря, известного своим уставом, составленным по образцу афонского, и старческим окормлением. На практике монашеской жизни старчество выражается в духовных взаимоотношениях, при которых одно лицо (послушник) добровольно и свободно подчиняется другому лицу (старцу), отсекая перед ним, как образом Господа Иисуса Христа, свою поврежденную грехом волю и плотское мудрование, и через это успешно проходит путь духовного возрастания. Со старчеством связано также духовное наставничество и откровение помыслов, без чего правильное развитие души труднодостижимо.
Отец Симеон прошел глинскую аскетическую школу, я был представителем афонского общежительного монашества, насельником Пантелеимонова монастыря. По послушанию я возрождал монастырское подворье в Москве, затем был послан от монастыря в Абхазию для возрождения «отрасли» обители — Ново-Афонского Симоно-Кананитского монастыря. Духовное взаимопонимание у нас с отцом Симеоном установилось сразу. Он много говорил о главной святыне Ново-Афонской обители — чудотворной иконе «Избавительница» Божией Матери. Я тогда уже знал, что святыню тщательно скрывали от богоборческих преследований, что она находилась при отце игумене Иларионе вплоть до его кончины в 1931 году, а отец Симеон рассказал, что последнего из новоафонских старцев — хранителей иконы — перед кончиной причащал служивший в Гудауте архимандрит Филагрий, которому и была передана святая икона. Отец Филагрий давно уехал из Абхазии, увез икону в Каменец-Подольский. Я сейчас не буду рассказывать о последующих встречах с отцом Филагрием и о том, что по Промыслу Божию архимандрит так и не передал святыню в монастырь, — это отдельная большая тема.
В том же 1993 году отец Симеон вынужден был покинуть Абхазию. Он держался «нейтральной» позиции по вопросам войны и мира с грузинами, что, наверное, не вызывало одобрения. С глубокой благодарностью вспоминаю, как в 1994 году (возможно, в начале 1995-го), отец Симеон и сестры, завершая дела, связанные с переездом, передали много ценных, необходимых для новоафонской братии вещей, которые в тогдашней бедствовавшей Абхазии приобрести было невозможно: шкафы, кровати, постельное белье, ткань для подрясников… Иконы, книги… Мы получили существенную помощь, смогли чем-то поделиться и с прихожанами.
Когда отец Симеон со своей общиной поселился в Сочи, в селе Верхний Юрт, он продолжал помогать нам, новоафонской братии. Мы многое необходимое возили из Москвы, а удобной скоростной трассы тогда не было, дорога требовала гораздо больше времени и сил, чем теперь. По дороге в Абхазию, достигнув Сочи, обычно уже глубокой ночью, мы поднимались к отцу Симеону. Он встречал в любое время, несмотря на нездоровье, которое переносил со смирением, с терпением. Принимал путников с любовью и гостеприимством, оставлял на ночлег. Каждый раз велись беседы о монашеской общинной жизни, о возрождении монастырей. Старец с интересом расспрашивал о Ново-Афонской обители, давал советы.
Утром, в 4.00, начинали ежедневное богослужение в келлии старца, в котором и мне доводилось принимать участие. Сестры вычитывали полунощницу, утреню, часы, изобразительны. Старец молился, сидя в кресле. Читали Апостол дня, затем отец Симеон читал Евангелие. Заканчивали службу около 9 часов, насколько я помню. Таков был духовный строй общинной жизни. Укрепившись молитвой, подкрепившись угощением отца Симеона и сестер, продолжали путь… Любвеобильный, добрый отец, мудрый духовный советчик, опытный и в житейских делах, молитвенник — таким в памяти остался светлый образ старца.
Через много лет я был направлен на послушание по строительству в Волконке нашего подворья. Будучи в центре Сочи по делам послушания, поднялся к храму Успения Пресвятой Богородицы. Около него похоронены отец Симеон († 2010) и некоторые из сестер. В воздвигнутой над могилой старца часовне во имя преподобного Симеона Столпника совершил литию. Молился с верою, что схиархимандрит Симеон обрел милость и дерзновение у Пресвятой Троицы и теперь непрестанно молит о нас Господа, дабы и нам избавиться вечной смерти и получить вечная благая.
В первый раз мы встретились в Гудауте, в доме, вернее, — в иноческой обители отца Симеона. Там вокруг него, под его духовным руководством собралась женская община. Отец Симеон рассказывал о глинских подвижниках, о традициях Глинской пустыни. Он был иеромонахом этого знаменитого монастыря, известного своим уставом, составленным по образцу афонского, и старческим окормлением. На практике монашеской жизни старчество выражается в духовных взаимоотношениях, при которых одно лицо (послушник) добровольно и свободно подчиняется другому лицу (старцу), отсекая перед ним, как образом Господа Иисуса Христа, свою поврежденную грехом волю и плотское мудрование, и через это успешно проходит путь духовного возрастания. Со старчеством связано также духовное наставничество и откровение помыслов, без чего правильное развитие души труднодостижимо.
Отец Симеон прошел глинскую аскетическую школу, я был представителем афонского общежительного монашества, насельником Пантелеимонова монастыря. По послушанию я возрождал монастырское подворье в Москве, затем был послан от монастыря в Абхазию для возрождения «отрасли» обители — Ново-Афонского Симоно-Кананитского монастыря. Духовное взаимопонимание у нас с отцом Симеоном установилось сразу. Он много говорил о главной святыне Ново-Афонской обители — чудотворной иконе «Избавительница» Божией Матери. Я тогда уже знал, что святыню тщательно скрывали от богоборческих преследований, что она находилась при отце игумене Иларионе вплоть до его кончины в 1931 году, а отец Симеон рассказал, что последнего из новоафонских старцев — хранителей иконы — перед кончиной причащал служивший в Гудауте архимандрит Филагрий, которому и была передана святая икона. Отец Филагрий давно уехал из Абхазии, увез икону в Каменец-Подольский. Я сейчас не буду рассказывать о последующих встречах с отцом Филагрием и о том, что по Промыслу Божию архимандрит так и не передал святыню в монастырь, — это отдельная большая тема.
В том же 1993 году отец Симеон вынужден был покинуть Абхазию. Он держался «нейтральной» позиции по вопросам войны и мира с грузинами, что, наверное, не вызывало одобрения. С глубокой благодарностью вспоминаю, как в 1994 году (возможно, в начале 1995-го), отец Симеон и сестры, завершая дела, связанные с переездом, передали много ценных, необходимых для новоафонской братии вещей, которые в тогдашней бедствовавшей Абхазии приобрести было невозможно: шкафы, кровати, постельное белье, ткань для подрясников… Иконы, книги… Мы получили существенную помощь, смогли чем-то поделиться и с прихожанами.
Когда отец Симеон со своей общиной поселился в Сочи, в селе Верхний Юрт, он продолжал помогать нам, новоафонской братии. Мы многое необходимое возили из Москвы, а удобной скоростной трассы тогда не было, дорога требовала гораздо больше времени и сил, чем теперь. По дороге в Абхазию, достигнув Сочи, обычно уже глубокой ночью, мы поднимались к отцу Симеону. Он встречал в любое время, несмотря на нездоровье, которое переносил со смирением, с терпением. Принимал путников с любовью и гостеприимством, оставлял на ночлег. Каждый раз велись беседы о монашеской общинной жизни, о возрождении монастырей. Старец с интересом расспрашивал о Ново-Афонской обители, давал советы.
Утром, в 4.00, начинали ежедневное богослужение в келлии старца, в котором и мне доводилось принимать участие. Сестры вычитывали полунощницу, утреню, часы, изобразительны. Старец молился, сидя в кресле. Читали Апостол дня, затем отец Симеон читал Евангелие. Заканчивали службу около 9 часов, насколько я помню. Таков был духовный строй общинной жизни. Укрепившись молитвой, подкрепившись угощением отца Симеона и сестер, продолжали путь… Любвеобильный, добрый отец, мудрый духовный советчик, опытный и в житейских делах, молитвенник — таким в памяти остался светлый образ старца.
Через много лет я был направлен на послушание по строительству в Волконке нашего подворья. Будучи в центре Сочи по делам послушания, поднялся к храму Успения Пресвятой Богородицы. Около него похоронены отец Симеон († 2010) и некоторые из сестер. В воздвигнутой над могилой старца часовне во имя преподобного Симеона Столпника совершил литию. Молился с верою, что схиархимандрит Симеон обрел милость и дерзновение у Пресвятой Троицы и теперь непрестанно молит о нас Господа, дабы и нам избавиться вечной смерти и получить вечная благая.
